RonaVorona (02/20/05 22:27:05)
Позови меня в ночи Позови меня в ночи
Виновницей данного безобразия назначается несравненная Вардек, поразившая меня своим фиком «Он часто видел сны» в самое сердце. Так что все претензии – к ней.
Эпиграф:
Если у Вас творческий кризис –
Паразитируйте на гениях.
(Из пособия начинающего графомана)
Он проснулся в холодном поту и ощупал затравленным взглядом голые каменные стены темницы. Опять померещилось? Нет, он явственно слышал этот странный, умноженный гулким эхом зов, пришедший издалека.
--Сп-а-а-айк, - простонала сгустившаяся тьма, и вампир понял, что безнадежно спятил.
Он часто видел сны самого невероятного, а порой откровенно бредового содержания, однако спать во сне… Это уж было слишком! Спайк рискнул ущипнуть себя за руку, чтобы проверить подозрения насчет потери рассудка и тут же охнул, ощутив резкую боль пониже спины. Демон. Опять его бессовестные фокусы! Спайк скрипнул зубами, пытаясь унять беснующегося зверя, который прочно засел у него внутри, жадно ловя малейшую возможность утолить свой ненасытный голод. Если бы только голод! Вся беда в том, что этот мерзавец помимо зверского аппетита обладал весьма специфическим чувством юмора и обожал глупые шутки. Причем, если поблизости не оказывалось подходящего объекта для его гнусных издевательств, внутренний демон без зазрения совести глумился над собственным господином, воспользовавшись минутной слабостью последнего. Например, когда Спайк находился в нетрезвом состоянии либо попросту имел несчастье задремать в ночное время суток, излюбленной шалостью зверя было взобраться на фонарный столб и что есть мочи горланить: «Боже, храни королеву!». Или, к примеру, прогуляться нагишом в ближайший магазин, затеряться среди витрин со всевозможной снедью и до полусмерти напугать охранника, ласково шепнув ему на ухо: «Руки вверх!». А потом преспокойно слопать и охранника, и роту продавщиц вместе с бейджиками, и зазевавшегося клыкастого собрата, в недобрый час вздумавшего поохотиться на чужой территории. Ясное дело, утро было чревато желудочными коликами и страшнейшими угрызениями совести. Ведь стоит ли говорить, что сам вампир имел обо всех этих безобразиях лишь весьма приблизительное представление в виде странных образов и обрывков неясных воспоминаний, которые жестокая ночь оставляет своим преданным детям, чтобы те не слишком скучали в течение дня. Воспоминаний, которые в то же самое время отнимают у непокорных всяческую надежду на спасение от удушливых объятий безумия, и отступники постепенно перестают принадлежать самим себе, становясь тупым орудием преисподней, чей подлый наместник, кровожадно хихикая, разъедает их изнутри.
В одну из особо жутких ночей последнего года пребывания в Саннидейле, когда Спайк блуждал по улицам проклятого города в полубессознательном состоянии, его внутренний демон обнаглел окончательно: сбрил хозяину брови, обгрыз ногти на ногах, спер гель для волос и пришпилил на спину красивую табличку с не менее изысканной надписью: «Скуби – козлы!». Спайк так и сгорел с этой чертовой табличкой в Адской Пасти, а потом еще полгода разгуливал в таком виде по Лос-Анджелесу, пока старина Уэсли (царство ему небесное!) не отклеил мерзкий листок. Вот что значит люди Ангела! Честность, преданность, наблюдательность… Как будто у Саннидейльцев глаз не было!
Ну да ладно, дело прошлое. Чего уж теперь! Прошлое… Оно никогда не отпускает, как бы ты не старался. Кажется, красноглазый Посланник тоже об этом говорил. Или это был еще один сон в бессчетной веренице кошмаров, опутавших его воспаленный мозг?..
-- …Жаль, что ты у нас ненадолго, - противно причмокивая губами, сообщил Посланник. - Однако немножко поизмываться над твоей жалкой душонкой мне все-таки разрешили. Честное слово, это будет увлекательное зрелище!..
С тех пор Спайк его не видел. Он лежал на холодном полу и уныло созерцал немой потолок, изо всех сил стараясь уразуметь, что увлекательного можно найти в наблюдении за лежащим, как бревно, вампиром. Маленький совет: если вы – упырь с душой, а следовательно, имеете скверную привычку много думать, делайте это как можно тише, потому что у внутренних демонов очень чуткий слух. В следующий раз Искупитель проснулся стоя на голове и в вывернутых наизнанку джинсах, а на одной из каменных стен его же кровью каллиграфически было выведено следующее: «Крепись, дружище! Сантехник в пути».
Надо сказать, что после прочтения данного послания Спайк слегка озверел, и внутренний демон даже немножко испугался, что перегнул палку, и неизвестно, чем бы все это дело закончилось, если бы внимание вампира вдруг не привлек некий странный предмет в темном углу комнаты. Сомневаюсь, правомочно ли обозвать дверь предметом, но это несомненно была она. Массивная, со старыми проржавевшими петлями и увесистой ручкой, тускло померцывающей облезлой позолотой. Странно, что присутствие в помещении такого немаловажного элемента как дверь прошло для Спайка незамеченным, однако еще более странным был звук, доносящийся со стороны замочной скважины. Скрип? Хруст? Скрежет? Все вместе и всего понемногу слилось в неприятные для слуха колебания: «ВиХррржжжик! ВиХрршжжик!»
Чтобы лишний раз не провоцировать мерзопакостного демона, Спайк не раздумывая подошел к двери и распахнул ее, оказавшись в небольшой комнатенке, облицованной светлым кафелем. На полу сидел Джайлз и, кряхтя от напряжения, остервенело терзал наждаком белоснежный бок начищенной до блеска ванны. Увидев Спайка, библиотекарь с трудом поднялся и грустно вздохнул:
-- Почему ты так долго молчал? Мы бы избавили тебя от мучений гораздо раньше. А теперь… теперь ты засорился до такой степени, что все усилия могут оказаться напрасными. Хотя… - Джайлз недобро усмехнулся и выхватил из кармана огромный вантуз. – Может быть, еще не все потеряно!
Он ринулся вперед столь стремительно, что Спайк едва успел отскочить и захлопнуть дверь, чуть не прищемив Наблюдателю нос.
Вновь очутившись во мраке, вампир с минуту постоял, напряженно вслушиваясь в тяжелую густую тишину. Вжиканье и скрежетание смолкли.
«Все-таки хороший он мужик, - внезапно подумал Спайк. – Жаль, что я так никогда и не сказал ему об этом».
Он смахнул скупую слезу, стараясь побороть нахлынувшие воспоминания. Воспользовавшись случаем, внутренний демон сделал вялую попытку отъесть у хозяина правое ухо, но Спайк не поддался на провокацию.
«Будь что будет, - подумал Уильям Кровавый, решительно подступаясь к подозрительным вратам. – Не пропадать же мне здесь одному!»
И тут же похолодел, потому что сковавшая его тьма опять ожила.
-- Сп-а-а-айк! – прошелестело в сухом равнодушном воздухе. – Сп-а-а-а-айк!
Имя… Имя… Это всего лишь имя. Нет! Это… Это проклятие. Приговор. Судьба. Дикая пляска полузабытых образов и хохочущая ночь.
-- А-а-а!!! – не своим голосом заорал Спайк, рванул на себя дверную ручку и пулей вылетел на поляну, залитую ровным лунным светом.
У огромного развесистого дуба толпилась целая делегация лесных фей, от которых в радиусе десяти метров устойчиво разило валерьянкой. А под деревом сидела главная фея, зычно выкликая… Имя? Кажется, да. И все же… Здесь, вблизи, оно звучало совсем иначе, нежели в каменном мешке его недавней темницы. Терзаемый любопытством, Спайк подкрался поближе и весь обратился в слух.
-- Еще, Вардек! Еще! – молили феи, неистово сморкаясь.
Главная фея встала, выпрямилась во весь рост, простерла свою длань над благоговейно склоненными головами слушательниц, разомкнула уста и…
-- Сп-а-а-ать! – пророкотали ночные небеса, задев серебристым облаком роскошную крону могучего дуба, уронившего наземь несколько зачарованных листочков.
-- Спа-а-ать! – приказало легкокрылое эхо неугомонному ветру, который, поворчав немного, все же сник и тихо улегся у ног волшебницы.
-- Спа-ать, - шепнули дикие травы, укрывшие колдовскую поляну мягким плотным одеялом, вышитым причудливым узором из никем и никогда не виданных цветов.
С минуту Спайк любовался этой завораживающей картинкой, а потом взял да и отправился на боковую. Сами понимаете, если женщина просит – истинный рыцарь не может поступить иначе.
Оффтоп: ссылка на соответствующий топик оригинального форума Marstersverse
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума