Marstersverse - Джеймс Марстерс

Geroneja (10/19/03 14:18:10)
JM:"Театр не приносит ничего, кроме удовольствия".

С разрешения и при поддержке Васкес, я постепенно начинаю переносить ее статьи и переводы на наш форум )

Первая ластока - материал, который делала Васкес для журнала "Экран и сцены" по мотивам конвенций Джеймса

Если Вы хотите высказаться по поводу написанно или по поводу какой-то понравившейся или не понравившейся Вам фразы - не стесняйтесь )

ДЖЕЙМС МАРСТЕРС: «ТЕАТР НЕ ПРИНОСИТ НИЧЕГО, КРОМЕ УДОВОЛЬСТВИЯ»

by Vasquez

Сериал «Баффи» сделал Джеймса Марстерса культовой знаменитостью. Театральный актер, музыкант и режиссер, поклонник Шекспира и Чехова неожиданно для себя стал «самым сексуальным человеком на телевидении». Недавно фанаты купили в «Variety» полосу и опубликовали на ней благодарность актеру, который за шесть лет провел своего героя от абсолютного зла к абсолютному добру.
В настоящее время Марстерс гастролирует со своей рок-группой Ghost of the Robot, а с 24 июля начинает съемки в сериале «Ангел», который «ответвился» от «Баффи» в 1999 году.

-- Что доставляет вам наибольшее удовольствие – режиссура, пение или актерская игра?
-- Мне трудно отдать чему-либо предпочтение. Пение перед публикой для меня в новинку, я еще не привык, поэтому мне страшно, а я люблю, когда мне страшно. Честное слово. Я слишком долго работал в театре и на телевидении, чтобы чего-то бояться. Я прошел через все. И когда заряженный холостым патроном пистолет отказывается стрелять, и когда на сцене случайно разбивают стекло, и приходится останавливать спектакль, потому что половина актеров играет босиком. На сцене я не нервничаю. А перед каждым концертом нервничаю, и когда все заканчивается хорошо, вздыхаю с облегчением. Когда ты исполняешь собственные песни, это страшно вдвойне, потому что тебе некуда спрятаться. Ты предельно раскрываешь свою душу и не знаешь, как примут твои откровения слушатели.
-- А актерская игра?
-- Игра перед камерой вначале обескураживает театрального актера. В театре актер – как шеф-повар. Режиссер, драматург, осветитель, костюмер подают нужные ингредиенты, а он сводит их воедино. Но на съемочной площадке ты сам становишься одним из ингредиентов, а шеф-поваром оказывается монтажер, который сводит все воедино. С одной стороны, это приятно – когда тебе приходится меньше выкладываться, и другие делают твою работу. С другой стороны я все-таки предпочитаю выступать перед живой аудиторией, потому что в театре сразу понятно, что у тебя получается. Если слышишь шуршание программок, твое дело плохо. Когда народ сидит тихо, значит, ты хорошо делаешь свое дело. А бывают волшебные мгновения, когда зрители затаивают дыхание. Это прекрасно. В кино такого не бывает.
-- И, наконец, режиссура.
-- Я руководил двумя театральными компаниями, в Чикаго и Сиэтле. Мы ставили необычные, авангардные вещи. Это работа, которая приносит наибольшее творческое удовлетворение и в то же время полностью тебя выжимает. Потому что режиссер маленькой независимой театральной компании – это еще и рабочий сцены, и гардеробщик, и уборщик, и кассир. И к тому же нужно работать где-то еще, чтобы зарабатывать на жизнь. Театр не приносит денег. Он не приносит ничего, кроме удовольствия.
-- Какой из ваших постановок вы больше всего гордитесь?
-- Десять лет назад в Сиэтле мы сделали новую сценическую адаптацию пьесы «Жизнь есть сон» Кальдерона Де Ла Барки. Мне повезло – я познакомился с человеком, который одновременно занимался театром и испанским языком. Он написал диссертацию об этой пьесе. Благодаря ему мы смогли познакомиться с дословным переводом оригинала и обнаружили, что английские переводчики допустили очень много неточностей и вольностей. Ряд сцен был изъят, ряд – добавлен. Мы впервые поставили эту пьесу на английском в том виде, в котором ее задумал драматург. Это была захватывающая работа, и я ею очень горжусь.
-- Как вы попали на телевидение?
-- Создатели сериала «Баффи» решили вместо «монстров недели» разработать «монстров сезона». Таких персонажей можно было прописать глубже, чем односерийных злодеев. Насколько я понял, они долго искали актера, но не нашли ничего подходящего среди тех, кого обычно приглашают, и решили делать пробы тех, у кого совсем нет телевизионного опыта. Когда я пришел на пробы в первый раз, ассистент попросила меня почитать реплики сначала с южным акцентом, потом с английским акцентом. Наверное, в тот момент они сами еще не знали, что им понадобится. Потом вызвали на второй тур, и я пробовался вместе с Джульетт Ландау. Им нужно было знать, возникнет ли между нами алхимия.
-- И как, возникла?
-- Мгновенно! Джульетт тоже долго работала в театре, и мы поняли друг друга с первого взгляда. Это было инстинктивное доверие к партнеру, готовность идти вместе до конца. И, кстати, та самая, наиболее известная фотография, где мы вместе – с той пробы. Мы закончили диалог, повернулись, взглянули в камеру, и поняли, что всем понравилась наша пара. Я невероятно благодарен Джульетт за то, что она с первой минуты была готова пойти до конца. Ей вовсе не обязательно было это делать. Она уже получила свою роль.
-- Создатель сериала Джосс Уидон говорил, что ваш персонаж Спайк стал самым неожиданным элементом сериала.
-- Да, он действительно не вписывался в общую концепцию. Тема сериала – ужасы и радости взросления. Я был уверен, что меня скоро укокошат. Вначале меня предупредили, что я снимусь в трех-пяти эпизодах. Джосс говорил мне: «Ты особо не обживайся здесь, это ненадолго». Я читал с конца каждый сценарий, чтобы сразу знать убьют меня в этой серии или нет. Единственное, о чем я мечтал – красивая, эффектная смерть.
-- Вместо этого крутой вампир оказался бывшим поэтом-неудачником.
-- Да, для меня это стало большим ударом! (смех) Знаете, в детстве я был таким же неуклюжим. Позже, после двадцати, я прошел через очень трудный жестокий период, но я надеялся, что мне никогда не придется о нем вспоминать. Мне нравилось, что все видят во мне Спайка, мне не хотелось, чтобы люди увидели его обратную сторону. Я говорил Джоссу: «Что ты со мной делаешь? Здесь, на твоей съемочной площадке, можно быть многоликим, но ведь ты меня скоро прикончишь, и мне придется ходить на пробы в голливудские фильмы, где ценят крутость». Только потом я понял, что Джосс был прав, а я неправ. Зрителям очень понравился такой поворот.
-- Вы были удивлены, когда Джосс дал Спайку душу?
-- Удивлен – не то слово. Я был в шоке. Я ничего не знал, до самой последней минуты. Я выучил текст для трех вариантов концовки, а потом они сняли четвертую. Они закончили съемку, скомандовали «Стоп!» и начали собирать аппаратуру, а я сижу, как дурак, и думаю: «Может быть, я ослышался?» Знаете, когда я впервые пришел на телевидение, мне казалось, что актерам должны рассказывать, что ждет их персонажей, что они думают, чем руководствуются в своих поступках. Но оказалось – ничего подобного. Получаешь сценарий, а через восемь часов уже начинаются съемки. Это обескураживает, но в то же время освобождает. У тебя нет времени подумать и отрепетировать, тебе приходится полагаться на интуицию.
-- Вам пришлось работать с тремя замечательными партнершами – Джульетт Ландау, Сарой Мишель Геллар и Эммой Колфилд.
-- Джульетт – гениальная актриса, у нас с ней одинаковый подход к актерской игре. Наверное, мы порой заходили слишком далеко. Вначале я ждал, что нас уволят. Если будете пересматривать старые серии с нашим участием, обратите внимание на положение рук Джульетт. К счастью, главное хулиганство всегда оставалось за рамками кадра. Сара – удивительная личность, добрая, щедрая, и прекрасная актриса. Я помню, что во втором сезоне, когда мы с Джульетт не были в основном составе, хотя снимались практически в каждой серии, нам не полагались персональные стулья, а ждать проходилось подолгу. И Сара первая сказала: «Слушайте, они постоянно работают с нами, выделите им стулья, иначе я уступлю им свой и буду сидеть на полу!». Сара меня восхищает. Она мгновенно входит в роль и мгновенно из нее выходит. Я так не умею, мне нужно подготовиться, сосредоточиться. Она обожала прикалываться по этому поводу: «Ах, я настоящий актер! Ах, я ощущаю себя деревом!» А Эмма – невероятно забавный человек, сгусток энергии, которая то и дело выплескивается наружу. По убеждениям она консерватор, а я либерал, между дублями мы спорили о политике, а потом звучала команда «Мотор!», нужно было целоваться, и нам было ужасно смешно.
-- В последнем сезоне «Баффи» у вас было много мрачных сцен.
-- Начало сезона стало для меня кошмарным. Мне нужно было сыграть раскаяние за сотни лет преступлений и кровопролития. Мне доводилось играть на сцене роли, которые требовали от актера погружения в бездну отчаяния. На телевидении это еще труднее, потому что на крупных планах требуется абсолютная честность. Мне пришлось вспоминать все случаи, когда я был в чем-то виноват, и накачивать себя чувством вины. После этого я начал всерьез подумывать о том, что театральные методы игры неприменимы для телевидения. То, чему учат в «Актерской студии», рассчитано на непродолжительный период времени, пока снимается фильм или идут представления пьесы. На телевидении ты играешь роль несколько лет, и если твой персонаж переживает интенсивные чувства, то можно и сгореть. Помните сцену в церкви? Мы сняли ее, а потом Джосс посмотрел, и ему не понравилось освещение, и к тому же он решил немного переписать диалоги. Он сказал, что мы снимем ее заново. Я не знаю, как я смог сыграть во второй раз. Я был совершенно опустошен. В последнем сезоне есть пять-шесть сцен, которые дались мне очень тяжело. Я горжусь ими, но не хотел бы снова в них сниматься.
-- Как вы думаете, что ждет вашего героя в сериале «Ангел»?
-- Не знаю, но предвкушаю много забавных моментов. Спайк и Ангел не любят друг друга, вряд ли они смогут стать друзьями. Надеюсь, я капитально испорчу ему настроение! На сериале «Ангел» собралась команда замечательных драматургов – Стивен Де Найт, Дэвид Фьюри, Дрю Годдард. Они очень хорошо понимают мужскую натуру, страсть мужчин к жестокости.
-- К тому же Спайк убежден, что Баффи любит Ангела.
-- Думаю, это правда. Он проявляет настоящее мужество, признав этот факт. В финальном эпизоде нам ясно дали понять, что Баффи любит Ангела, а отношения со Спайком не шли ей на пользу. Она научилась его уважать, она любит его как друга. Мне всегда было немного дискомфортно, когда фанаты жаждали соединения Баффи и Спайка, потому что он был монстром. Проблема заключалась в том, что сценаристы заставляли Спайка проделывать всякие гадости, чтобы зрители его разлюбили, а зрители не обращали на это внимания! Это было странно и конфузно.
-- Что вы думаете по поводу благодарности, которую опубликовали ваши фанаты в Variety?
-- У меня нет слов. Я очень им признателен, потому что Голливуд это заметил. Мой агент говорил мне, что ему звонили и спрашивали: «Что вы делаете для ваших поклонников?»
-- Вы не собираетесь попробовать силы в кино?
-- В сентябре я буду сниматься в фильме «Итальянская жара» (Italian Heat) по одноименной пьесе. Думаю, название стоит поменять, а то люди подумают, что мы сняли порнуху. Хотя в пьесе много секса. Действие происходит в Италии в последний год войны, двое дезертиров прячутся на ферме, на которой живет супружеская пара. Один из них начинает ухаживать за женой, другой – за мужем. Я не буду рассказывать, чем это закончилось, скажу только, что в фашистской Италии геев отправляли на виселицу. Я встречался в Лондоне с режиссером Клаудио Макором, он написал эту пьесу и поставил ее на лондонской сцене. Мы поговорили, и я понял, что хочу сниматься.
-- Однажды вы сказали, что хотели бы поставить киноверсию «Макбета».
-- Да, мне хотелось поставить эту пьесу, сначала в театре, сейчас я подумываю о киноверсии. Но пока моего имени недостаточно, чтобы поднять такой кинопроект. Я очень хорошо представляю себе, как это должно выглядеть, мне не хотелось бы ничего менять. Так что придется подождать. У меня есть еще лет десять прежде чем буду слишком стар для этой роли.

-----------------
Marstersverse
Buffy and Angel in Ukraine

Оффтоп: ссылка на соответствующий топик оригинального форума Marstersverse